Последние новости:

Все статьи Иные вопросы Причинение вреда в гражданском праве и процессе: проблемы определения и возмещения (Коваль В.Н.)

Обязательства из причинения вреда служат средством для решения важнейших задач. С одной стороны, они являются основанием для восстановления материальных благ, которые были утрачены противоправным поведением, а также способствуют возмещению и компенсации вреда, который явился следствием нарушения нематериальных благ.
Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный в результате противоправного поведения, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Гражданское правонарушение, являющееся основанием для возникновения обязательства по возмещению вреда, также является и основанием деликтной ответственности и должно отвечать определенным, установленным в законе условиям, в совокупности образующим состав правонарушения. К ним традиционно относят вред, противоправное поведение правонарушителя, причинную связь между противоправным поведением и наступившим вредом и вину причинителя вреда <1>.
--------------------------------
<1> Шевченко А.С., Шевченко Г.Н. Деликтные обязательства в российском гражданском праве: учебное пособие. М.: Статут, 2013. С. 33.

Однако, несмотря на то, что вред - центральная категория деликтных обязательств, определение вреда в российском законодательстве отсутствует. Не раскрывается законодателем содержание таких разновидностей вреда, как "вред личности" и "вред имуществу". Также отсутствует и законодательное разделение понятий "ущерб", "вред", "убытки", что приводит к периодическим дискуссиям в науке гражданского права об их содержании. В большей или меньшей степени разработано понятие "моральный вред", но при этом накопился целый ряд проблем, связанных с практическими аспектами компенсации морального вреда в гражданском процессе, которая реализуется в гражданском судопроизводстве в исковой форме.
Сложившаяся неопределенность в понимании содержания категории "вред" и смежных категорий не только осложняет развитие гражданского и гражданско-процессуального законодательства, но и препятствует эффективному правоприменению. Можно согласиться с мнением о том, что определения вреда, которые предлагаются в публикациях научно-теоретического, научно-практического и учебного характера, а также в разъяснениях высших судебных инстанций, оказываются оторванными от законодательства и практики его применения <2>.
--------------------------------
<2> Радайде Д.С. Родовое понятие вреда, видовое по отношению к нему понятие института обязательств вследствие причинения вреда и смежные понятия гражданского права // Ученые записки КФУ им. В.И. Вернадского. Юридические науки. 2020. Т. 6. N 2. С. 148.

Поскольку общее правило о компенсации вреда во всех случаях его причинения нашло свое отражение в Своде гражданских законов Российской империи <3>, понятие вреда стало предметом внимания еще дореволюционных ученых. Активизация внимания к деликтным обязательствам произошла в связи с подготовкой проекта Гражданского уложения.
--------------------------------
<3> Евстигнеев Э.А. Принцип генерального деликта: современное состояние и перспективы применения // Вестник гражданского права. 2017. N 4. С. 55 - 84.

Так, в докладе на собрании Киевского юридического общества в 1899 г. И.А. Покровский дал развернутый анализ обязательств из деликтов в проекте Гражданского уложения. В этом докладе ученый указывал на недопустимые ограничения в понимании Проектом содержания понятия вреда, например, в части признания нравственного вреда, неопределенность в разъяснении такого условия, как причинная связь, противоречивость в объяснении соразмерности вознаграждения со степенями вины <4>.
--------------------------------
<4> Сухомлинов О.И. Правовое регулирование обязательств из причинения вреда в России во второй половине XIX - начале XX в. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2013. N 4 (28). С. 11.

Однако основная причина неудовлетворенности разработчиков проекта и их критиков состояла в отсутствии ориентиров для суда при решении вопроса о компенсации вреда и его объеме <5>.
--------------------------------
<5> Евстигнеев Е.А. Указ. соч.

Проект Гражданского уложения так и остался проектом, и дальнейшие попытки сформулировать понятие вреда и его разновидностей предпринимали уже советские ученые.
В рамках первой волны успешной кодификации в ГК РСФСР 1922 г. было закреплено правило, в соответствии с которым причинивший вред личности или имуществу другого обязан возместить причиненный вред (ст. 403).
В следующем ГК РСФСР, 1964 г., законодательное положение внешне не изменилось: "Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный организации, подлежит возмещению лицом, причинившим вред, в полном объеме, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Союза ССР" (абз. 1 ст. 444).
Но в ГК РСФСР 1964 г. расширилось регулирование в области обязательств из причинения вреда и в количественном плане, и в качественном. То есть и увеличилось количество статей, и увеличилось количество видов деликтных обязательств, что, разумеется, не замедлило положительно сказаться на правоприменении. Наиболее удачным традиционно считается определение вреда, данное М.М. Агарковым. По его мнению, вредом можно назвать "всякое умаление того или иного личного или имущественного блага" <6>. Также он отмечал, что убытки в цивилистической теории большинством авторов понимаются как "всякий имущественный вред в его денежном выражении" <7>.
--------------------------------
<6> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву / Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 1. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 404.
<7> Агарков М.М. Понятие убытков в международном праве / Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 319.

Примерно ту же позицию занимает Е.А. Флейшиц, понимая под вредом "уничтожение или умаление охраняемого советским правом блага". Она также уточняет, что такими благами являются "разнообразнейшие материальные вещи, а также нематериальные блага" <8>.
--------------------------------
<8> Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. С. 20.

Также Е.А. Флейшиц полагает, что вред, который может быть выражен и возмещен в деньгах, называют имущественным вредом; вред, который не может быть возмещен в деньгах, называют неимущественным вредом. А денежное выражение имущественного вреда она называет убытком.
Но, несмотря на развитие доктрины обязательств из причинения вреда, определенная оторванность доктринальных дефиниций понятия "вред" от практики по-прежнему прослеживалась. Так, вред в различных его проявлениях также исследовался советским и российским ученым Н.С. Малеиным. "Вред, - писал он, - это прежде всего социальное понятие, неотъемлемый признак всякого правонарушения. Правонарушение причиняет вред общественному правопорядку и может сопровождаться нарушением субъективных прав. Последствия правонарушения могут иметь материальный и нематериальный, имущественный и неимущественный, измеримый и неизмеримый, возместимый и невозместимый характер. Совокупность отрицательных последствий правонарушения мы называем вредом. Такое определение понятия вреда относится ко всем правонарушениям" <9>.
--------------------------------
<9> Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М.: Наука, 1968. С. 89 - 90.

Понятие вреда, которое было дано Н.С. Малеиным, не раз критиковалось именно за отсутствие практического значения. Слишком широкое и абстрактное понятие неприменимо и остается, таким образом, невостребованным.
В отношении убытков Н.С. Малеин был более конкретен. В частности, он разделял взгляды О.С. Иоффе относительно того, что понятие убытков должно охватывать все виды убытков.
Также оба правоведа сходятся во мнении о том, что убытки нельзя рассматривать только как денежную оценку ущерба. Анализируя мнение Лунца и Новицкого о том, что убытки - это денежная оценка того ущерба, который причинен неправомерными действиями одного лица имуществу другого, О.С. Иоффе соглашается, что "убытки действительно носят такой характер, когда чужое имущество повреждается или уничтожается". Но, "чтобы охватить общим определением все разнообразные виды убытков, необходимо отказаться от их понимания только как денежной оценки материального ущерба".
Таким образом, он приходит к выводу о том, что "убытки - самостоятельное понятие по отношению к понятию вреда, применяется ли последнее в вещественном или социальном смысле. Их и нужно поэтому определять не при помощи категории вреда, а столь же самостоятельно, как любые вообще наступившие в имущественной сфере отрицательные последствия" <10>.
--------------------------------
<10> Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 100.

Г.К. Матвеев объясняет такую позицию О.С. Иоффе его точкой зрения, согласно которой неполучение плановой прибыли - это "скорее не наступивший результат, нежели реально возникшее последствие" <11>.
--------------------------------
<11> Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М.: Юрид. лит., 1970. С. 46.

В целом можно отметить, что в советской юридической науке предпринимались попытки не только раскрыть содержание понятий "вред", "ущерб" и "убытки", но и провести разграничение этих понятий, пусть в большей мере это были попытки выявить терминологические различия.
В современной доктрине сформировалось два основных подхода к определению вреда: либо вред понимается как последствие нарушения субъективных прав, либо все же вред связывается с последствиями нарушения и прав, и благ.
В.В. Витрянский высказал мнение о том, что под вредом нужно понимать негативные последствия в имущественной сфере лица, чьи права нарушены, и это мнение было поддержано учеными.
Хотя второй подход более популярен. Например, определение, которое дает Е.А. Суханов: "неблагоприятные для субъекта гражданского права имущественные или неимущественные последствия, возникшие в результате повреждения или уничтожения принадлежащего ему имущества, а также в результате причинения увечья или смерти физическому лицу" <12>, - сходно с тем, которое сформулировал М.М. Агарков.
--------------------------------
<12> Гражданское право: в 4 т. Т. 4: Обязательственное право / под ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 304.

В.А. Белов характеризует вред как "всякое умаление имущественного, либо неимущественного субъективного гражданского (частного) права, а также любого неимущественного блага определенного лица" <13>.
--------------------------------
<13> Белов В.А. Гражданское право: Общая часть. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 447.

Данной позиции придерживается и судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ: "По смыслу ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред рассматривается как всякое умаление охраняемого законом материального или нематериального блага, любые неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе, которое может быть как имущественным, так и неимущественным (нематериальным)" (Определение ВС РФ от 27 января 2015 г. N 81-КГ14-19).
В основном авторы правильно приходят к выводу о том, что вред может быть связан с умалением и материального, и нематериального блага. Этот подход представляется и более соответствующим реальности, и более приближенным к положениям действующего ГК РФ.
Хотя в названии гл. 59 ГК РФ говорится только об обязательствах из причинения вреда, содержание главы свидетельствует о том, что под вредом должен пониматься и вред имуществу, и вред личности. Например, в п. 1 ст. 1064 ГК РФ отдельно выделяется вред, причиненный личности, имуществу гражданина и имуществу юридического лица.
При этом использование термина "личность" в данном законодательном положении вполне способно поставить в тупик.
Если попробовать понять, что представляет из себя вред, причиненный личности, опираясь на законодательные положения ГК РФ, можно согласиться с теми учеными, у которых данные попытки оставляют ощущение недоумения <14>. А понимание данной категории вреда необходимо, потому что понятие "вред личности" используется не только в ГК РФ, но и в других законодательных актах, в частности в ст. 60 ГрК РФ.
--------------------------------
<14> Ротань В.Г., Сонин О.Е., Черткова Ю.В. Новейшее учение о толковании права: монография. Симферополь: Севастоп. гос. ун-т, 2019. С. 166.

В законе, кроме всего прочего, еще и не уточнены характер и виды вреда, который может быть причинен личности. Это приводит к правоприменительным проблемам, возникающим, когда суд толкует понятие "вред, причиненный личности". Можно долго рассуждать о вопросах судейского усмотрения и его пределах, однако нельзя не согласиться с тем, что предпосылки для этого создаются в том числе и недостаточной конкретизацией законодательных положений.
Памятуя о первом правиле толкования А.Ф. Черданцева, который полагал, что словам и выражениям следует придавать то значение, которое они имеют в соответствующем литературном языке <15>, можно попробовать понять термин "личность" с помощью словарей.
--------------------------------
<15> Общая теория государства и права: академический курс: в 2 т. Т. 2: Теория права / под ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. С. 328 - 329.

В словаре В.И. Даля под вредом понимаются "последствия всякого повреждения, порчи, убытка, вещественного или нравственного, всякое нарушение прав личности или собственности, законное и незаконное" <16>.
--------------------------------
<16> Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современное написание. Т. 1. М.: Астрель, 2002. С. 260.

Словарь С.И. Ожегова дает такое понятие личности: человек как носитель каких-нибудь свойств <17>.
--------------------------------
<17> Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М.: ИТИ Технологии, 2006. С. 330.

Большой толковый словарь дает больше вариаций: личность - 1) человек, индивидуум как субъект социальных отношений и сознательной созидательной деятельности; совокупность свойств, присущих определенному человеку и составляющих его индивидуальность; отдельное человеческое "я"; 2) устойчивая система социальных черт, характеризующая индивида как члена общества; 3) человек с ярко выраженной индивидуальностью, необыкновенный в каком-либо отношении; 4) человек как член общества; 5) человек как юридическое лицо и др. <18>.
--------------------------------
<18> Большой современный толковый словарь русского языка // https://slovar.cc/rus/tolk/47265.html.

Данные определения дают основания для промежуточного вывода о том, что вред личности можно толковать максимально широко. В некоторых сферах пошли по сходному пути. Например, в области страхования ответственности вредом, причиненным личности, считается и материальный, и моральный вред <19>, а также нарушение прав личности <20>. То есть страховое право трактует "вред личности" максимально широко, что, однако, неприменимо для толкования понятия "вред личности", которое использовано в ст. 1064 ГК РФ, поскольку такое понимание "вреда личности" создает непреодолимые препятствия для корректной интерпретации этих законодательных положений.
--------------------------------
<19> Васильев С.А., Зенин С.С., Бабкин Б.В. Правовые механизмы защиты прав и свобод человека и гражданина при проведении диагностики и редактирования генома // Проблемы права. 2022. N 1 (84). С. 49 - 56.
<20> Тулинов В.В., Горин В.С. Страхование и управление риском. Терминологический словарь. М.: Наука, 2000.

Можно обратиться к доктрине, где говорилось, в частности, что "вред, причиненный личности потерпевшего, является по общему правилу посягательством на его личные права (право на честь, на телесную неприкосновенность, право на имя и др.)" <21>.
--------------------------------
<21> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. Т. 1. С. 487.

Более корректной представляется точка зрения о том, что употребляемым в актах законодательства словам и терминам в первую очередь следует придавать то значение, которое вытекает из законодательства <22>.
--------------------------------
<22> Ротань В.Г., Сонин О.Е., Черткова Ю.В. Указ. соч. С. 159.

В современном ГК РФ вопросы компенсации морального вреда регулируются § 4 гл. 59 (ст. 1099 - 1101). По-прежнему моральный вред определяется как физические и нравственные страдания (ст. 1101).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что хотя в ст. 1064 ГК РФ речь идет о вреде, причиненном имуществу гражданина или юридического лица, и о вреде личности гражданина, в гл. 59 ГК под вредом понимается вред имущественный и моральный.
В § 4 говорится о "компенсации морального вреда", а в § 1 - 3 ГК РФ используется термин "возмещение вреда", который в отношении морального вреда законодателем не используется. Логично сделать вывод о том, что § 1 - 3 посвящены исключительно имущественному вреду. Однако оговорка п. 1 ст. 1099 ГК РФ о том, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и ст. 151 настоящего Кодекса, делает очевидным, что положения § 1 - 3 гл. 59 ГК РФ все же могут быть распространены на отношения по поводу компенсации морального вреда, но только в части оснований и размера компенсации морального вреда. Общие основания ответственности за вред, предусмотренные в § 1 - 3 гл. 59, прямо применяться к компенсации морального вреда не могут. Значит, в п. 1 ст. 1064 ГК РФ понятие "вред личности" не включает в себя моральный вред.
Далее для целей толкования понятия "вред личности" необходимо учесть, что в § 2 гл. 59 ГК РФ предусматривается возмещение имущественного вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. В частности, речь идет о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина при исполнении договорных либо иных обязательств (ст. 1084 ГК).
В результате обнаруживается, что в п. 1 ст. 1064 ГК РФ следует понимать "вред личности" как вред имущественный, который может быть причинен жизни или здоровью.
Данная ситуация возможна потому, что в законодательстве нет четкого разделения понятия "вред" со смежными понятиями. Отдельные проблемы связаны с определением понятия "моральный вред" и его соотношением с понятием "неимущественный вред". Классификация вреда, предложенная М.М. Агарковым, который разделял вред, причиненный нарушителем личных прав, на имущественный и неимущественный, весьма востребована. Мимоходом отметим, что компенсация за неимущественный вред рассматривалась М.М. Агарковым как один из наиболее спорных вопросов гражданского права <23>.
--------------------------------
<23> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. Т. 1. С. 490.

Неимущественный вред, иначе иногда называемый нематериальным, очень часто отождествляется с моральным вредом. Исторически сначала эти два понятия вообще не разграничивались. Отчасти это связано с недостаточным вниманием дореволюционных и советских ученых к проблемам возмещения неимущественного вреда. Из дореволюционных ученых можно выделить С.А. Беляцкина с его работой "Возмещение морального (неимущественного) вреда". Как видно уже из названия работы, моральный и неимущественный вред он отождествлял.
Впервые возможность компенсации морального вреда в материальном виде закрепил Закон СССР от 12 июня 1990 г. "О печати и других средствах массовой информации", введенный в действие с 1 августа 1990 г., в ст. 39 которого говорилось: "Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. Размер возмещения морального (неимущественного) вреда в денежном выражении определяется судом".
Понятие морального вреда законодателем тогда сформулировано не было. Данное упущение было исправлено только в принятых 31 мая 1991 г. Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик, где оценочное понятие "моральный вред" было раскрыто через два оценочных понятия, таких как "физические или нравственные страдания". Их можно назвать видами морального вреда.
Само по себе раскрытие оценочного понятия через два других оценочных понятия уже создает трудности для правоприменения. Это понималось ВС РФ, и он попытался раскрыть содержание термина "моральный вред" в Постановлении Пленума ВС РФ от 20 ноября 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда": "Моральный вред есть нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна) либо нарушающими его личные неимущественные (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) или имущественные права гражданина.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др." (Постановление Пленума ВС РФ от 20 ноября 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").
Очевидно, что, раскрывая содержание понятия "моральный вред", ВС РФ делает основной акцент на содержании нравственных страданий; что следует понимать под страданиями физическими, к сожалению, не раскрывается. Интуитивно можно предположить, что к ним относятся ощущения дискомфорта, которые испытывает потерпевший, физическая боль и т.п.
Данная ситуация приводит к тому, что суды демонстрируют довольно разнообразное понимание не только моральных и нравственных, но и физических страданий физических лиц.
При этом понятие "физические страдания" не совпадает по содержанию с понятием "физический вред", а также с часто встречающимся понятием "вред, причиненный здоровью" либо "вред, причиненный жизни и здоровью".
Большее внимание нравственным страданиям уделяет не только ВС РФ. В принципе это достаточно распространенный подход и в науке.
Например, создатель одного из наиболее удачных, по общему мнению, определений морального вреда А.М. Эрделевский сформулировал его так: "Содержание морального вреда как страданий означает, что действия причинителя вреда обязательно должны найти отражение в сознании потерпевшего, вызвать определенную психическую реакцию. При этом неблагоприятные изменения в охраняемых законом благах отражаются в сознании человека в форме негативных ощущений (физических страданий) или переживаний (нравственных страданий). Содержанием переживаний может быть страх, стыд, унижение или иное неблагоприятное в психологическом смысле состояние. Любое неправомерное действие или бездействие может вызвать у потерпевшего нравственные страдания различной степени и лишить его полностью или частично психического благополучия" <24>.
--------------------------------
<24> Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. М.: БЕК, 2000. С. 5.

Е.А. Михно занимает позицию, согласно которой "моральный вред есть отрицательные последствия нарушения имущественных или неимущественных благ, выразившиеся в душевных страданиях или переживаниях" <25>.
--------------------------------
<25> Михно Е.А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 45.

Е.В. Козырева соглашается с тем, что под моральным вредом следует рассматривать физические или нравственные страдания. При этом ученый делает акцент на том, что они могут быть как результатом действия, так и следствием бездействия. Данное обстоятельство, на ее взгляд, необходимо закрепить в ст. 151 ГК РФ <26>.
--------------------------------
<26> Козырева Е.В. Процессуальные особенности рассмотрения судами гражданских дел о компенсации морального вреда: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.

М.Н. Малеина высказала интересную точку зрения о том, что, "поскольку "нравственный" и "моральный" выступают как синонимы, более удачно было бы использовать в законодательстве термин "неимущественный вред". Кроме того, "неимущественный вред" может сочетать физические и нравственные страдания... Поэтому правильно рассматривать неимущественный вред как физические и (или) нравственные переживания, а не как исключающую их альтернативу" <27>.
--------------------------------
<27> Малеина М.Н. Компенсация за неимущественный вред // Вестник Верховного Суда СССР. 1991. N 5. С. 27 - 29.

Нужно отметить, что идея совмещения двух видов вреда в один единый - "неимущественный" была предложена А.В. Белявским задолго до М.Н. Малеиной. "Психические переживания влекут повреждение здоровья (хотя это может выявиться и лишь спустя длительное время). А восстановление здоровья обычно связано с материальными затратами (иногда весьма большими). Следовательно, здесь, как и в других случаях морального вреда, мы имеем дело, кроме прочего, с точно не определимым имущественным вредом" <28>.
--------------------------------
<28> Белявский А.В. Защита чести и достоинства граждан и организаций в советском гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1965. С. 307.

К таким неимущественным благам согласно Конституции РФ относятся жизнь, здоровье, достоинство, свобода и личная неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, честь и доброе имя, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, свобода творчества и преподавания <29>.
--------------------------------
<29> Васильев С.А. Вопросы законодательного регулирования соотношения субъектов конституционного права в сфере обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина // Права человека и гражданина: конституционные идеалы и современные проблемы реализации: материалы и доклады XIII Международной научно-практической конференции / под ред. В.В. Полянского, В.Э. Волкова. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2018. С. 159 - 165.

Разумно предположить, что физический вред может возмещаться и через компенсацию морального вреда, и через возмещение имущественного вреда. Следствием нарушения нематериального (неимущественного) блага становится неимущественный вред, который в свою очередь включает "физический вред" и "моральный вред". Можно ли полагать, что этими категориями исчерпывается имущественный вред? Представляется, что нет, потому что существуют еще такие правонарушения, как умаление чести и достоинства, нарушение неприкосновенности частной жизни, личной тайны, и они также вызывают неимущественные последствия.
Некоторые авторы предлагают относить моральный вред к особой категории вреда, могущего существовать не самостоятельно, а лишь в качестве последствия причинения как неимущественного, так и имущественного вреда <30>.
--------------------------------
<30> Шичанин А.В. Проблемы становления и перспективы развития института возмещения морального вреда: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1995. С. 7.

Очевидно, что отказаться от термина "неимущественный вред" в пользу термина "моральный вред" возможно только при условии глубокой проработки терминологического аппарата не только ГК РФ, но и многих других законодательных актов, потому что формальная замена приведет к искажению понимания многих других терминов.
Толкование понятия "моральный вред" осложняется целым рядом причин, в частности многозначным использованием терминов "моральный вред" и "компенсация морального вреда" в разных законодательных актах.
В ст. 52 Конституции РФ используется термин "компенсация причиненного ущерба", а в ст. 53 Конституции закрепляется право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц <31>. В данном случае очевидно, что имеется в виду и имущественный вред, и моральный. Относительно использования термина "компенсация причиненного ущерба" необходимо помнить, что термин "компенсация" применительно к моральному вреду появился в ГК РФ позже.
--------------------------------
<31> Васильев С.А. Государство и его органы как субъекты конституционно-правовых отношений на современном этапе // Право и государство: теория и практика. 2017. N 2 (146). С. 92 - 95.

Уголовный кодекс РФ в ст. 61 говорит о "возмещении морального вреда". Термин "возмещение морального вреда" используется и в ТК РФ (ст. 237). Но в ТК РФ также используется термин "компенсация морального вреда" (ст. 3, 21). Понятие морального вреда в Трудовом кодексе отсутствует. В целом регулирование вопросов компенсации морального вреда в ТК РФ может быть признано удовлетворительным. Приходится обращаться к применению правовых норм по аналогии.
В УПК РФ встречаются термины "имущественная компенсация морального вреда" (ст. 44), "устранение последствий морального вреда" (ч. 1 ст. 133), "возмещение морального вреда" (ст. 136) и "компенсация за причиненный моральный вред в денежном выражении" (ч. 2 ст. 136).
Гражданский процессуальный кодекс РФ использует термин "возмещение морального вреда" (ст. 29, 402).
В целом ГПК РФ уделяет вопросам морального вреда меньше внимания, чем даже УПК РФ, хотя в основном моральный вред возмещается в гражданском процессе и на практике вопросов, связанных с возмещением (компенсацией) морального вреда, в гражданском процессе немало.
Спектр возникающих проблем достаточно широк. Первое, на что давно и часто обращается внимание в науке и практике, - это вопросы определения размера компенсации морального вреда. При этом судебная практика демонстрирует явные отличия в суммах присуждаемых компенсаций, причем по одним и тем же категориям дел. Не имея четких критериев и ориентиров для определения размеров компенсации морального вреда, судьи часто недостаточно подробно излагают обоснование размера компенсации морального вреда в судебных решениях. Здесь следует сделать отступление о том, что, разумеется, подобная скудость мотивации может объясняться и другими причинами, например загруженностью судьи.
Кроме того, очень спорной выглядит возможность потерпевшего обратиться в суд с требованием о компенсации морального вреда после получения денежных средств от причинителя вреда.
В целом очевидно, что вопрос компенсации морального вреда в нашей стране решается преимущественно неудовлетворительно. С одной стороны, естественно, что закрепить конкретные размеры компенсации, полагающейся в случае причинения морального вреда, невозможно. Нравственные и физические страдания, переживаемые разными людьми в разных ситуациях, не могут быть одинаковыми. Но выходом из сложившей ситуации могла бы быть большая дифференциация обстоятельств, которые должны быть приняты судом во внимание при определении размера компенсации.
В соответствии с п. 2 ст. 151 ГК РФ "при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред".
В п. 2 ст. 1101 ГК РФ уточняется, что "размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего".
Данные законодательные положения соотносятся друг с другом по правилу lex specialis derogat generali. Содержание п. 2 ст. 1101 ГК РФ почти полностью дублирует содержание п. 2 ст. 151 ГК. Оба законодательных положения требуют, чтобы суд учитывал характер физических и нравственных страданий и степень вины нарушителя. Указанная норма уточняет только необходимость учета степени вины в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда, и вводит требования разумности и справедливости компенсации вреда. Очевидно, что здесь законодатель пытался дать ориентиры судьям для взвешивания ценностей при определении компенсации морального вреда. Но могут ли данные ориентиры способствовать большей объективности правотолкования и правоприменения? Представляется, что вряд ли.
Пункт 2 ст. 151 ГК РФ требует, чтобы суд учитывал степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред. Какие именно индивидуальные особенности гражданина должны быть приняты во внимание, не уточняется. Было бы логичным, если бы как-то эти вопросы конкретизировала ст. 1010 ГК РФ, но в ней вводится только дополнительное требование о необходимости учета фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред. Хотя очевидно, что, пытаясь определить степень нравственных и физических страданий потерпевшего, судья в любом случае будет учитывать фактические обстоятельства, которые способствовали страданию. Не очень удачным можно признать и использование термина "гражданин" в ст. 151 ГК РФ. Более уместным было бы использовать термин "потерпевший", как и в ст. 1101 ГК РФ.
Отсутствие хотя бы примерных ориентиров, какие фактические обстоятельства должны приниматься во внимание, приводит к тому, что истцы, а зачастую и суд ищут варианты связать размер компенсации морального вреда с имущественным вредом, например, ориентируются на расходы, связанные с лечением или реабилитацией, стоимостью некачественного товара и т.п. Однако в законодательстве нет зависимости между размерами компенсации морального вреда и возмещения имущественного вреда. Такой зависимости и не должно быть, потому что имущественный вред возмещается отдельно. Кроме того, фактический имущественный вред может быть намного меньше, чем нравственные страдания потерпевшего. Попытки связать размер компенсации морального вреда и размер имущественного вреда обычно приводят к тому, что моральный вред компенсируется в гораздо меньших суммах, чем заявлено в иске.
Здесь уместно поднять вопрос о том, что в законе не установлены и нижние пределы размеров компенсации морального вреда. Можно согласиться с тем, что верхние пределы установить затруднительно, но вот минимальный размер компенсации морального вреда установить можно было бы хотя бы для того, чтобы институт компенсации морального вреда мог более эффективно выполнять превентивную функцию.
Новую эру в вопросах компенсации морального вреда могли бы открыть групповые иски. Эта конструкция давно известна и успешно функционирует за рубежом. В отечественной науке гражданского процесса первое серьезное исследование, посвященное анализу института группового иска, появилось только в 1979 г. <32>. И потребовалось 40 лет, чтобы этот институт появился в законодательстве. Хотя еще в 2012 г. в Послании Федеральному Собранию РФ Президент поручил ускорить внесение поправок в гражданское процессуальное законодательство с целью введения института групповых исков. Только с 1 октября 2019 г. гл. 22.3 ГПК РФ ввела правила предъявления и рассмотрения групповых исков в гражданском процессе.
--------------------------------
<32> Пучинский В.К. Гражданский процесс США. М.: Наука, 1979. С. 58 - 68.

Нельзя утверждать, что эта ситуация является исключительной. Например, общий групповой иск до сих пор отсутствует как институт в немецком праве <33>.
--------------------------------
<33> Химмельрайх А. Коллективная правовая защита - иски объединений и право объединений на предъявление иска в немецком гражданском процессе // Правоприменение. 2019. Т. 3. N 2. С. 59.

Хотя этот институт относится к процессуальному праву, а не к материальному, его не миновала судьба многих институтов гражданского права, а именно разнообразие формулировок. Кроме термина "групповые иски" речь иногда идет об исках коллективных или классовых. В частности, Г.О. Аболонин использует понятие "коллективные иски" <34>. Использование термина "коллективный иск" более понятно и оправданно, но законодатель использует термин "группа лиц", что обусловливает более широкое и частое использование термина "групповой иск".
--------------------------------
<34> Аболонин Г.О. Групповые иски в российском арбитражном процессуальном законодательстве - перспективы развития // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. N 3. С. 43 - 47.

Введение групповых исков сегодня можно считать давно назревшей необходимостью. И дело не только в том, что они дают возможность гражданам облегчить защиту своих нарушенных прав путем объединения усилий. Групповой иск также может рассматриваться как способ привлечения внимания государства к назревшим проблемам, вызывающим социальное раздражение. Каждый случай группового иска нуждается в анализе и в перспективе может быть удобным средством для выявления проблем и их решения.
Чтобы иск считался групповым, должны одновременно соблюдаться следующие условия (ч. 1, 5 ст. 244.20 ГПК РФ):
- к требованию о защите прав присоединилось не менее 20 заявителей. Причем это могут быть не только обычные граждане, но и индивидуальные предприниматели, а также организации;
- имеется общий ответчик;
- все заявители используют одинаковый способ защиты прав. Например, все хотят выплаты задолженности по зарплате либо все требуют обязать ответчика передать квартиры;
- в основании прав членов группы и обязанностей ответчика лежат схожие обстоятельства (допустим, долевое строительство конкретного дома);
- предметом спора являются общие либо однородные права и интересы членов группы.
Таким образом, очевидно, что суть группового иска в том, что один ответчик нарушает права многих организаций или граждан. Зачастую гражданам затруднительно судиться самостоятельно, им проще объединиться. Отчасти это проще и для судебной системы, потому что сходные требования объединены.
Интересно, что не во всех странах групповые иски допускают в качестве требования вопрос о компенсации морального вреда. Например, во Франции применение группового иска возможно по закрытому перечню дел и вопрос о возмещении морального вреда в соответствии с действующим французским законодательством не может выступать в качестве требования группового иска <35>. Однако данное положение дел подвергается достаточно жесткой критике. В самой идее закрытого перечня дел нет ничего неприемлемого. Возможно, в нашей стране законодатель пойдет по такому же пути и создаст закрытый перечень дел с возможностью внесения исключений только федеральными законами. Но вот с идеей запрета включать в требования группового иска компенсацию морального вреда согласиться сложно, потому что добиваться такого возмещения с помощью группового иска проще. Больше шансов доказать сам факт его наличия, поскольку принцип состязательности гражданского процесса предполагает, что обязанность доказывания факта причинения и степени морального вреда лежит на истце.
--------------------------------
<35> Дзагурова М.Д. Сравнительно-правовое исследование института группового иска и некоторый анализ его модели в контексте Концепции единого Гражданского процессуального кодекса РФ // Ленинградский юридический журнал. 2018. N 4. С. 111.

Соответственно, если истец не сможет представить суду убедительных доказательств факта причинения ему нравственных или физических страданий, а также наличия причинно-следственной связи между вредом и действиями ответчика, в иске будет отказано. Логично, что 20 и более потерпевшим легче доказать факт причинения вреда, чем одному человеку.
Однако данный институт, несмотря на свою относительную "молодость", уже требует существенных изменений. В первую очередь хочется вспомнить о том, что изначально групповой иск призван быть более выгодным для истцов с точки зрения судебных издержек, что отмечал еще Верховный суд США.
Но, к сожалению, в нашей стране ситуация выглядит кардинально противоположным образом, и судебные издержки за групповой иск выше в несколько раз, чем при индивидуальном иске, в связи с взысканием координационных (представительских) расходов, которые отсутствуют в индивидуальном производстве. И данный вопрос следовало бы разрешить в пользу большей доступности групповых исков, поскольку это означает одновременно и доступность правосудия.
Особенно это важно в тех случаях, когда группе физических лиц - истцов противостоит крупная компания - ответчик. Опасения о том, что это может спровоцировать некий потребительский терроризм, представляются неоправданными, поскольку последний всегда предполагает злоупотребление правом. И для пресечения использования групповых исков с целью оказания влияния на бизнес необходимо усиливать ответственность за злоупотребление правом, но эта проблематика выходит за рамки данного исследования.
Глава 22.3 ГПК РФ наделяет членов группы различным, но достаточным объемом прав. Тем более интересными выглядят положения ч. 2 ст. 244.23 ГПК РФ, которая предоставляет члену группы, не согласному с предъявленным требованием о защите прав и законных интересов группы лиц, право вступить в дело в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.
С одной стороны, данному лицу не предоставляется право заявлять собственные требования в этом же деле. С другой стороны, ему дана возможность получать информацию о ходе производства по делу, а также реализовать иные права, указанные в ч. 1 ст. 35 ГПК РФ. Кроме того, лицо без самостоятельных требований может обжаловать решение и участвовать в заключении мирового соглашения (абз. 2 ч. 1 ст. 43 ГПК РФ).
При этом члены группы, а точнее, лица, присоединившиеся к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц, имеют следующие права: 1) знакомиться с материалами дела, делать выписки из них, снимать копии; 2) ходатайствовать в суде о замене лица, которое ведет дело в интересах группы лиц, в том числе после принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу; 3) присутствовать в судебном заседании, в том числе если оно объявлено закрытым; 4) отказаться от поданного ими заявления о присоединении к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц (п. 1 ст. 244.23 ГПК РФ).
Возникает вопрос: а есть ли смысл для лиц присоединяться к требованию о защите прав и законных интересов, если третьи лица обладают таким широким спектром прав? А вот вступление в дело нескольких третьих лиц вполне может дополнительно осложнить и замедлить процесс, чем несомненно может воспользоваться ответчик.
Пункт 1 ст. 244.23 ГПК РФ также вызывает вопросы по другой причине. Учитывая, какие права в нем предоставляются лицам, присоединившимся к групповому иску, и какие права предоставляются ст. 244.22 ГПК РФ лицу, ведущему дело в интересах группы лиц, получается, что в полном объеме все права истца в групповом иске принадлежат только лицу, ведущему дело в интересах группы.
Нетрудно догадаться, что данное обстоятельство ставит лицо, решающее, присоединяться ли ему к групповому иску, перед сложным решением довериться лицу, которое ведет дело в интересах группы лиц, которому принадлежат все права истца и на которое оно повлиять фактически не может.
Да, п. 2 ч. 1 ст. 244.23 ГПК предоставляет члену группы право потребовать замены лица, ведущего дело в интересах группы лиц, но можно ли это право считать достаточно эффективным средством для взаимодействия внутри группы?
Представляется, что нет, потому что ч. 8 ст. 244.24 ГПК устанавливает правило о том, что о прекращении полномочий лица, ведущего дело в интересах группы лиц, должно ходатайствовать большинство лиц, присоединившихся к групповому иску. Нетрудно прийти к выводу о том, что это половина плюс одно лицо. То есть гражданско-процессуальное право не дает возможности для лица, присоединившегося к группе, каким-либо образом воздействовать на лицо, ведущее дело. Перспектива повлиять путем замены появляется в случае, если ведущим лицом будет недовольна половина группы. И чем больше эта группа по количеству человек, тем сложнее.
Очевидно, что особый статус истца, которым обладает лицо, присоединившееся к групповому иску, ограничение его полномочий вполне оправданно необходимостью обеспечить возможность эффективного рассмотрения группового иска. Но эти ограничения должны быть минимальными и не должны лишать присоединившееся лицо тех прав, реализация которых не способна повлиять на справедливость и эффективность рассмотрения дел.
Гражданское материальное и процессуальное право содержат различные механизмы, которые позволяют добиваться возмещения причиненного вреда. Появляются новые механизмы, например групповые иски, которые позволяют с большой долей уверенности утверждать, что коллективная реализация прав и интересов в гражданском процессе будет приобретать все большее значение. Однако для более эффективного решения вопросов возмещения причиненного вреда необходимо совершенствование и уже существующих законодательных положений. В частности, было бы целесообразным более четко структурировать гл. 59 ГК РФ и отказаться от использования термина "вред личности", соответственно, изменить содержание ст. 1064 ГК РФ.
Предлагается отказаться от использования терминов "компенсация морального вреда", "имущественная компенсация морального вреда", "устранение последствий морального вреда", "компенсация за причиненный моральный вред в денежном выражении" в пользу термина "возмещение морального вреда".
Также необходимо усовершенствовать механизм группового иска в ГПК РФ в направлении большей простоты и удобства судебной процедуры и, кроме того, проработать средства контроля над деятельностью лица, которое ведет групповой иск, во избежание злоупотребления правом.

Список использованной литературы

1. Аболонин Г.О. Групповые иски в российском арбитражном процессуальном законодательстве - перспективы развития // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. N 3. С. 43 - 47.
2. Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву / Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 1. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. 490 с.
3. Агарков М.М. Понятие убытков в международном праве / Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. 452 с.
4. Белов В.А. Гражданское право: Общая часть. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. 637 с.
5. Белявский А.В. Защита чести и достоинства граждан и организаций в советском гражданском праве: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1965. 200 с.
6. Васильев С.А. Вопросы законодательного регулирования соотношения субъектов конституционного права в сфере обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина // Права человека и гражданина: конституционные идеалы и современные проблемы реализации: материалы и доклады XIII Международной научно-практической конференции / под ред. В.В. Полянского, В.Э. Волкова. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2018. С. 159 - 165.
7. Васильев С.А. Государство и его органы как субъекты конституционно-правовых отношений на современном этапе // Право и государство: теория и практика. 2017. N 2 (146). С. 92 - 95.
8. Васильев С.А., Зенин С.С., Бабкин Б.В. Правовые механизмы защиты прав и свобод человека и гражданина при проведении диагностики и редактирования генома // Проблемы права. 2022. N 1 (84). С. 49 - 56.
9. Гражданское право: в 4 т. Т. 4: Обязательственное право / под ред. Е.А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2008. 377 с.
10. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современное написание. Т. 1. М.: Астрель, 2002. 984 с.
11. Дзагурова М.Д. Сравнительно-правовое исследование института группового иска и некоторый анализ его модели в контексте Концепции единого Гражданского процессуального кодекса РФ // Ленинградский юридический журнал. 2018. N 4. С. 108 - 116.
12. Евстигнеев Э.А. Принцип генерального деликта: современное состояние и перспективы применения // Вестник гражданского права. 2017. N 4. С. 55 - 84.
13. Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. 880 с.
14. Козырева Е.В. Процессуальные особенности рассмотрения судами гражданских дел о компенсации морального вреда: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. 201 с.
15. Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. М.: Наука, 1968. 207 с.
16. Малеина М.Н. Компенсация за неимущественный вред // Вестник Верховного Суда СССР. 1991. N 5. С. 27 - 29.
17. Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М.: Юрид. лит., 1970. 309 с.
18. Михно Е.А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1998. 35 с.
19. Общая теория государства и права: академический курс: в 2 т. Т. 2: Теория права / под ред. М.Н. Марченко. М.: Зерцало, 1998. 408 с.
20. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М.: ИТИ Технологии, 2006. 944 с.
21. Пучинский В.К. Гражданский процесс США. М.: Наука, 1979. 190 с.
22. Радайде Д.С. Родовое понятие вреда, видовое по отношению к нему понятие института обязательств вследствие причинения вреда и смежные понятия гражданского права // Ученые записки КФУ им. В.И. Вернадского. Юридические науки. 2020. Т. 6. N 2. С. 148 - 154.
23. Ротань В.Г., Сонин О.Е., Черткова Ю.В. Новейшее учение о толковании права: монография. Симферополь: Севастоп. гос. ун-т, 2019. 782 с.
24. Сухомлинов О.И. Правовое регулирование обязательств из причинения вреда в России во второй половине XIX - начале XX в. // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. 2013. N 4 (28). С. 7 - 16.
25. Тулинов В.В., Горин В.С. Страхование и управление риском. Терминологический словарь. М.: Наука, 2000. 564 с.
26. Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Госюриздат, 1951. 239 с.
27. Химмельрайх А. Коллективная правовая защита - иски объединений и право объединений на предъявление иска в немецком гражданском процессе // Правоприменение. 2019. Т. 3. N 2. С. 59 - 76.
28. Шевченко А.С., Шевченко Г.Н. Деликтные обязательства в российском гражданском праве: учебное пособие. М.: Статут, 2013. 130 с.
29. Шичанин А.В. Проблемы становления и перспективы развития института возмещения морального вреда: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. 34 с.
30. Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда. М.: БЕК, 2000. 237 с.

Вернуться на предыдущую страницу