Последние новости:

Все статьи Иные вопросы Тенденции судебной практики в условиях внешнеэкономических ограничений (Чокорая М.О., Надежин Ю.Ю.)

Введение

Введение внешнеэкономических ограничений в отношении России неизбежно повлияло на формирование судебной практики по спорам, так или иначе связанным с иностранным элементом.
В связи с этим одним из важнейших является вопрос о сущности санкций с точки зрения международного и российского права. В последнее десятилетие заметное внимание стало уделяться терминологической проблеме понятия "санкции".
Например, отмечается, что длительное время этот термин рассматривался как обозначение коллективной реакции государств в рамках Организации Объединенный Наций (ООН) на нарушение международного права. При этом экономические санкции анализировались через призму принудительных мер, принимаемых по решению Совета Безопасности ООН (СБ ООН). Что же касается односторонних экстерриториальных мер принуждения, применяемых отдельными государствами при отсутствии решения об этом СБ ООН, то таковые объявлялись нелегитимными, не соответствующими международному праву и Уставу ООН и, следовательно, не подпадающими под категорию "санкции" <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Бахин С.В., Еременко И.Ю. Односторонние экономические "санкции" и международное право // Закон. 2017. N 11. С. 162 - 175; Кешнер М.В. Экономические санкции ООН: тенденции развития форм осуществления // Международное право и международные организации. 2015. N 2. С. 139 - 146.

Между тем в пункте 2 Декларации о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета (принята Резолюцией 2131 (XX) Генеральной Ассамблеи ООН от 21 декабря 1965 года) сказано: "Ни одно государство не может ни применять, ни поощрять применение экономических, политических мер или мер иного характера для принуждения другого государства подчинить осуществление его суверенных прав или для получения от него каких бы то ни было преимуществ". Аналогичное положение содержится и в статье 32 Хартии экономических прав и обязанностей государств (принята Резолюцией 3281 (XXIX) Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 1974 года).
Принцип невмешательства во внутренние дела государств, в том числе недопустимость применять, поощрять применение экономических, политических мер или мер любого иного характера с целью добиться подчинения себе другого государства в осуществлении им своих суверенных прав и получения от этого преимуществ, был закреплен в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН (принята Резолюцией 2625 (XXV) Генеральной Ассамблеи ООН от 24 октября 1970 года).
В докладе Специального докладчика по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на осуществление прав человека Идриса Джазаири <2>, подготовленном по решению СБ ООН <3>, отмечается, что односторонними следует считать любые меры, кроме тех, которые принимаются на основании статьи 41 Устава ООН. В частности, после принятия СБ ООН решения о применении санкций государства-члены обязаны (без ущерба для права на самооборону) подчиняться его решениям, не дополняя и не урезая их содержания в соответствии со статьями 25, 48(2) и 103 Устава ООН. Только эти меры являются международными санкциями. Принудительные меры, принимаемые региональными объединениями государств или каким-нибудь одним из их государств-членов в отношении третьих стран, считаются односторонними в том смысле, что они предписываются согласно правилам, не признанным страной, против которой направлены эти меры.
--------------------------------
<2> Текст доклада на русском языке: https://www.refworld.org.ru/pdfid/565ff2fe4.pdf.
<3> Документ ООН от 10.08.2015 N A/HRC/30/45.

Докладчик также отметил следующее: "Для обозначения односторонних принудительных мер используется целый ряд выражений. Иногда их называют "санкциями", иногда "ограничительными мерами", а иногда используют эти термины взаимозаменяемо или даже вместе, например так: "ограничительные меры (санкции)". В отличие от "санкций" термин "ограничительные меры" не имеет нравственной коннотации и карательного смысла. Но в то же время в нем не отражена "односторонность", а ведь именно это понятие увязывает такие меры с вопросом об их легитимности, поскольку всему одностороннему может при определенных обстоятельствах недоставать легитимности".
Таким образом, можно сделать вывод, что международными санкциями в строгом юридическом смысле являются только меры, вводимые по решению СБ ООН. Иные ограничения должны быть квалифицированы только как односторонние меры, в противном случае необходимо признать, что они имеют ту же силу и статус, что и решения СБ ООН.

Ограничительные меры в российском правовом поле

Одним из предметов исследований стал вопрос о том, каким образом санкционный режим влияет или может повлиять на цивилистический процесс <4>.
--------------------------------
<4> Мохов А.А. Влияние санкционных режимов на цивилистический процесс // Вестник гражданского процесса. 2016. N 6. С. 33 - 39.

Прежде всего суды могут применять положения законодательства, направленные на защиту основ правопорядка (публичного порядка) Российской Федерации <5>. Например, в соответствии со статьей 1193 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) применение норм иностранного права не должно нарушать публичный порядок, действующий в России. При необходимости вместо нормы иностранного права (которая должна была бы применяться при обычном течении дел) суд применяет норму российского права. Законодателю важен не столько сам процесс, в ходе которого была бы применена противоречащая иностранная норма, сколько сам результат, итог ее применения. Следовательно, невозможно применение той нормы, последствия применения которой не совпадают и вступают в противоречие с пониманием правовой действительности российским законодателем <6>.
--------------------------------
<5> Далее также - РФ.
<6> Абросимова Е.А., Рзаев Р.Г. оглы. Соотношение санкций, публичного порядка и сверхимперативных норм в международном частном праве // Вестник арбитражной практики. 2023. N 2. С. 90 - 97.

При отсутствии легального определения понятия "публичный порядок" в судебной практике под ним понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы Российской Федерации (пункт 51 Постановления Пленума Верховного Суда РФ (далее - ВС РФ) от 10.12.2019 N 53 "О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража").
Кроме публичного порядка, в судебной практике оперируют также категорией "сверхимперативные нормы", упоминаемой в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26.02.2013 N 156 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений". В пункте 1 данного письма сказано: "...под публичным порядком в целях применения названных норм понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы государства. К таким началам, в частности, относится запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства Российской Федерации (статья 1192 ГК РФ), если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства, затрагиваются интересы больших социальных групп, нарушаются конституционные права и свободы частных лиц".
В силу статьи 1192 ГК РФ нормы непосредственного применения - это такие императивные нормы законодательства, которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права.
С учетом сказанного введенные иностранными государствами ограничительные меры (санкции) в отношении России и российских лиц подлежат оценке на предмет применимости с точки зрения публичного порядка и сверхимперативных норм (норм непосредственного действия).
Игнорирование судом при разрешении дела публичных интересов является основанием для отмены или изменения соответствующих судебных актов (статьи 291.11, 308.8 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ), статьи 390.14 и 391.9 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - ГПК РФ)). Кроме того, противоречие публичному порядку Российской Федерации является основанием для, например, отмены решения третейского суда, отказа в принудительном исполнении решения иностранного суда, в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, в признании и исполнении решений иностранного суда и иностранного арбитражного решения, в исполнении поручения иностранного суда (пункт 2 части 4 статьи 233, пункт 2 части 4 статьи 239, пункт 7 части 1 статьи 244, пункт 1 части 2 статьи 256 АПК РФ). Аналогичные в целом положения содержатся в пункте 5 части 1 статьи 412, пункте 2 части 1 статьи 417, пункте 2 части 4 статьи 426 ГПК РФ.
В контексте публичного порядка и сверхимперативных норм особое значение приобретают специальные нормы материального права, принимаемые в ответ на санкционный режим. При этом отмечается, что ответные меры российского законодателя можно правомерно рассматривать в качестве норм непосредственного применения, поскольку они имеют особое значение, важны для российского правопорядка и направлены на сохранение и поддержание самих основ российского регулирования <7>. Кроме того, данный подход отражен в пункте 10 Постановления Пленума ВС РФ от 09.07.2019 N 24 "О применении норм международного частного права судами Российской Федерации": "Императивная норма права имеет особое значение и относится к нормам непосредственного применения, если она имеет своей основной целью защиту публичного интереса, связанного с основами построения экономической, политической или правовой системы государства".
--------------------------------
<7> Абросимова Е.А., Рзаев Р.Г. оглы. Указ. соч.

Стоит отметить, что в статьях 32, 35, 40 Федерального закона от 08.12.2003 N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" закреплены перечни мер, затрагивающих внешнюю торговлю товарами и услугами, вводимых исходя из национальных интересов Российской Федерации, а также ответные меры, вводимые для эффективной защиты экономических интересов.
Следует упомянуть также Постановление Правительства РФ от 29.03.2022 N 506 "О товарах (группах товаров), в отношении которых не могут применяться отдельные положения Гражданского кодекса Российской Федерации о защите исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в таких товарах, и средства индивидуализации, которыми такие товары маркированы". Данным Постановлением разрешено ввозить некоторые товары без согласия правообладателей, которые прекратили или приостановили работу в России. Перечень самих товаров утвержден Приказом Министерства промышленности и торговли РФ от 19.04.2022 N 1532.
Таким образом, суду надлежит выяснять перечень введенных мер, круг субъектов, в отношении которых они применяются, срок действия мер, их влияние на спорные правоотношения, в том числе их толкование и квалификацию в качестве сверхимперативных норм.
От правильного применения норм материального права зависят круг подлежащих установлению обстоятельств по делу, квалификация правоотношений, обоснованность выносимых судебных актов. При этом в силу части 2 статьи 270 АПК РФ, части 2 статьи 330 ГПК РФ под неправильным применением норм материального права понимается неприменение закона, подлежащего применению, и применение закона, не подлежащего применению, а также неправильное истолкование закона.
Также суды могут учитывать санкционный режим при решении вопроса о юрисдикционном иммунитете с учетом соответствующих правил действующего законодательства (глава 33.1 АПК РФ, глава 45.1 ГПК РФ). В частности, в силу части 1 статьи 4 Федерального закона от 03.11.2015 N 297-ФЗ "О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации" юрисдикционные иммунитеты иностранного государства и его имущества в объеме, предоставляемом в соответствии с указанным Законом, могут быть ограничены на основе принципа взаимности, если будет установлено наличие ограничений, касающихся предоставления Российской Федерации и ее имуществу юрисдикционных иммунитетов за рубежом.
Наконец, санкционный режим служит основанием для применения специальных процессуальных средств защиты лиц, в отношении которых приняты меры ограничительного характера. Данные средства были введены в АПК РФ Федеральным законом от 08.06.2020 N 171-ФЗ: признание по делам с участием этих лиц исключительной компетенции арбитражных судов Российской Федерации по основаниям статьи 248.1 АПК РФ и право обратиться за судебным запретом в отношении иностранных лиц инициировать или продолжить разбирательство по спорам с их участием в связи с действием мер ограничительного характера (статья 248.2 АПК РФ).
Включение в АПК РФ двух указанных статей преследовало несколько целей. Во-первых, это расширение возможности правовой защиты российских юридических и физических лиц, ставших объектом мер ограничительного характера. Во-вторых, определение условий, при которых действуют правила исключительной компетенции арбитражных судов Российской Федерации по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера, либо допустимо применение запрета инициировать или продолжать разбирательство по спорам с участием этих лиц <8>.
--------------------------------
<8> Ярков В.В. Защита лиц, находящихся под ограничительными мерами: новые возможности // Арбитражный и гражданский процесс. 2021. N 8. С. 30 - 31.

Кроме того, следует рассмотреть Федеральный закон от 24.07.2023 N 347-ФЗ о внесении изменения в пункт 3 статьи 453 ГК РФ, в соответствии с которым в случае расторжения договора в судебном порядке обязательства считаются прекращенными с момента вступления в законную силу решения суда о расторжении договора, если этим решением не предусмотрена дата, с которой обязательства считаются прекращенными. Такая дата определяется судом исходя из существа договора и (или) характера правовых последствий его изменения, но не может быть ранее даты наступления обстоятельств, послуживших основанием для изменения или расторжения договора. Пунктом 2 статьи 2 Федерального закона от 24.07.2023 N 347-ФЗ определено, что положения пункта 3 статьи 453 ГК РФ в новой редакции применяются к договорам, заключенным до дня вступления в силу данного Закона, если ко дню вступления его в силу обязательства по таким договорам не прекратились и в отношении таких договоров не вынесены решения суда об изменении или о расторжении договора.
В пояснительной записке <9> к проекту названного Закона <10> отмечалось, что действующим пунктом 3 статьи 453 ГК РФ не учитывается практическая возможность возникновения правовых ситуаций, при которых сторона договора не исполняет обязательство вследствие существенного изменения обстоятельств (например, в случае, если невыполнение работ по установке было обусловлено отсутствием необходимого для этого оборудования, которое контрагент - иностранная организация - отказался поставить, а при заключении договора поставки стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет), при этом стороны договора не смогли прийти к соглашению об изменении условий данного договора (например, условия о замене иностранного оборудования отечественным) и обратились в суд. Таким образом, при разрешении дела в судебном порядке нарушившая сторона фактически ставится в более невыгодное положение в связи с тем, что, в отличие от изменения договора по соглашению сторон, суд не может признать обязательство измененным с момента существенного изменения обстоятельств.
--------------------------------
<9> URL: https://sozd.duma.gov.ru/download/A603B7F1-943C-4818-8CC6-845B84ED6211.
<10> URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/285552-8?ysclid=locpvxwzvu710988169.

Иными словами, можно утверждать, что принятые изменения вдохновлены именно "санкционными" обстоятельствами.
На текущий момент еще не сформировалось достаточно практики, чтобы конкретно говорить о каком-либо влиянии данных изменений. Тем не менее единичные прецеденты уже встречаются, хотя и не в связи с санкциями <11>.
--------------------------------
<11> Решение Арбитражного суда Республики Хакасия от 24.08.2023 по делу N А74-784/2023.

Наконец, стоит отметить законопроект N 92282-8 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (об антисанкционных поправках) <12>. Данным проектом планировалось внести изменения в Федеральный закон от 30.11.1994 N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации". Предлагалось закрепить правовые последствия в случае недружественных действий, которые объективно вызывают невозможность исполнения ранее заключенных обязательств. Среди таких последствий, например, были следующие: обязательство прекращается полностью или в соответствующей части, если исполнение обязательства становится окончательно невозможным; обязательство "замораживается", а лицо не несет ответственность за его неисполнение или ненадлежащее исполнение, если докажет, что надлежащее исполнение объективно оказалось временно невозможным; сторона обязательства вправе отказаться от договора (от исполнения договора) в случае, если другая сторона объективно не может временно произвести свое исполнение.
--------------------------------
<12> URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/92282-8?ysclid=lm7lyw37wy667112035.

Инициировавшая разработку этого законопроекта Торгово-промышленная палата РФ (далее - ТПП РФ) (письма ТПП РФ от 22.03.2022 N ПР/0181, от 07.04.2022 N ПР/0233) обосновывала его необходимость введением экономических санкций против Российской Федерации, которые оказывают существенное влияние на возможность исполнения российскими юридическими лицами целого комплекса взятых на себя обязательств. ТПП РФ отметила, что "значительная часть технического оборудования, электроники, машин и иных сложных товаров, поставляемых отечественными производителями на российский рынок, производится с привлечением комплектующих, произведенных за пределами Российской Федерации, на поставку которых вышеуказанными странами введены запреты и ограничения. При этом иностранные поставщики отказывают в поставке подпадающего под санкции товара, а указанные комплектующие не производятся в России и, как правило, носят уникальный характер. <...> К сожалению, пунктом 3 статьи 401 ГК РФ такие обстоятельства, как нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника и отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, к обстоятельствам непреодолимой силы не отнесены. В связи с этим требованием законодательства возникает сложность в признании описанных выше случаев обстоятельствами непреодолимой силы".
К настоящему моменту проект снят с рассмотрения.
Таким образом, современный арбитражный и гражданский процесс, а также нормы материального права включают в себя соответствующие механизмы, учитывающие тенденции международных отношений, связанные с односторонними санкциями. Более того, под их влиянием происходит дальнейшее совершенствование подобных механизмов.

Тенденции судебной практики до 2022 года

За период с 2014 до 2022 года российские суды успели сформировать определенные подходы по различным вопросам, связанным с исполнением гражданско-правовых обязательств в условиях существования ограничений, предусмотренных иностранными санкциями.
На основе анализа судебной практики того периода можно отметить следующие тенденции.

Негативное отношение к ограничительным мерам

В Постановлении от 13.02.2018 N 8-П Конституционный Суд РФ выделил следующие моменты. Во-первых, защита права не допускается без оценки добросовестности поведения истца в связи с реализацией этого права. Во-вторых, в случае недобросовестного поведения правообладателя, которое может создать угрозу для жизни и здоровья граждан, иных публично значимых интересов, не исключается правомочие суда отказать полностью или частично в защите соответствующего права. В-третьих, следование "режиму санкций против Российской Федерации, ее хозяйствующих субъектов, установленных каким-либо государством вне надлежащей международно-правовой процедуры и в противоречии с многосторонними международными договорами, участником которых является Российская Федерация, выразившееся в занятой правообладателем позиции в отношении российского рынка, может само по себе рассматриваться как недобросовестное поведение".
В этой связи сложно переоценить позицию судов, высказанную при рассмотрении дела N А40-171207/2017 <13>, в рамках которого было оценено влияние антироссийских санкций на исполнение договора.
--------------------------------
<13> Решение Арбитражного суда города Москвы от 17.01.2018, Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.04.2018, Арбитражного суда Московского округа от 27.06.2018 и Определение ВС РФ от 29.10.2018 N 305-ЭС18-16459 по делу N А40-171207/2017.

Истец - ООО "Сименс Технологии Газовых Турбин" - требовал, кроме прочего, признать недействительным договор поставки газотурбинных установок, ссылаясь, в частности, на свои обязанности соблюдать экспортные ограничения (эмбарго), наложенные Европейским союзом.
В иске было отказано. Суды указали следующее.
Во-первых, основным последствием удовлетворения заявленных истцом требований являлось бы де-юре применение на территории Российской Федерации экономических санкций, что явно противоречило бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации и наносило бы ущерб суверенитету государства.
При этом из статьи 1193 ГК РФ и позиции, изложенной в пункте 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26.02.2013 N 156, следует, что экономические санкции, введенные Россией, могут рассматриваться в качестве составной части российского публичного порядка, а нормы иностранного права, устанавливающие экономические санкции, несовместимые с российским публичным порядком, применению судами не подлежат на основании пункта 2 статьи 1192, статьи 1193 ГК РФ.
Суды в рамках упомянутого дела как раз и пришли к выводу о том, что к таким началам относится в том числе запрет на совершение действий, прямо запрещенных сверхимперативными нормами законодательства (статья 1192 ГК РФ), если этими действиями наносится ущерб суверенитету или безопасности государства.
Во-вторых, суды при рассмотрении данного спора отметили, что общие начала применения иностранного права на территории Российской Федерации не предусматривают обязанность исполнения российскими юридическими лицами запретов (экспортных ограничений), введенных международными организациями или иностранными государствами против России.
В-третьих, исполнение российскими юридическими лицами (к числу которых относится истец) на территории России ограничений и запретов (эмбарго), введенных Европейским союзом, то есть международной организацией, членом которой Российская Федерация не является, напрямую противоречит основам российского правопорядка (публичного порядка).

В целом можно отметить, что доминирует подход, согласно которому иностранные санкции не могут являться основанием для нарушения прав российского юридического лица, в том числе посредством одностороннего отказа от договора <14>.
--------------------------------
<14> См., например: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.07.2023 по делу N А40-264063/2022, Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.12.2022 по делу N А40-144871/2022 и от 10.04.2018 по делу N А40-171207/17, решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 13.01.2023 по делу N А56-113946/2022.

Влияние ограничительных мер на исполнение договоров

Анализ судебной практики второй половины прошлого десятилетия показывает, что значительная доля споров была связана с влиянием санкций на возможность исполнить договорные обязательства. В свете этого в качестве оснований для прекращения обязательств полностью или в части могли рассматриваться: упомянутая сверхимперативность, существенное изменение обстоятельств или обстоятельства непреодолимой силы (форс-мажор).

Сверхимперативность

Относительно позиции о сверхимперативности к вышесказанному можно еще добавить, что суды норму статьи 417 ГК РФ в сочетании с запретом на ввоз товара квалифицировали в качестве сверхимперативной (пункт 1 статьи 1192 ГК РФ), то есть подлежащей применению в силу ее особого значения для защиты публичных интересов независимо от того, каким правом регулируется договор <15>.
--------------------------------
<15> См., например: Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 25.09.2018 и Определение ВС РФ от 15.02.2019 N 307-ЭС18-25447 по делу N А21-4708/2018.

Согласно статье 417 ГК РФ если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части. Стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со статьями 13 и 16 ГК РФ. Между тем обязательство не считается прекращенным, если издание акта органа государственной власти или органа местного самоуправления, повлекшее невозможность исполнения обязательства, вызвано неправомерными действиями (бездействием) самого должника. Кроме того, в случае признания недействительным либо отмены в установленном порядке акта органа государственной власти или органа местного самоуправления обязательство не считается прекращенным, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства либо если кредитор в разумный срок не отказался от исполнения обязательства.
При этом отчасти можно согласиться с высказываемым в литературе мнением, что статья 417 ГК РФ должна применяться и тогда, когда юридическая невозможность возникает в связи с изданием обязательных к исполнению соответствующим контрагентом актов органов власти иностранного государства (либо тех или иных наднациональных объединений наподобие ООН, Европейского союза или Евразийского экономического союза). Например, введение зарубежным государством, в котором располагается контрагент российской компании, экспортных (или импортных) запретов и ограничений, делающих юридически невозможным для этого контрагента исполнение данного договора по законодательству своей страны, должно подпадать под действие статьи 417 ГК РФ <16>. Однако следует уточнить, что такой подход нельзя применить к односторонним санкциям, так как они являются неправомерными даже с позиций международного права. Кроме того, данная позиция может быть приемлема, если соответствующие нормы иностранного государства не противоречат публичному порядку и сверхимперативным нормам России.
--------------------------------
<16> Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 - 453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 807.

Расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств

По поводу другого основания для освобождения от исполнения обязательств - существенного изменения обстоятельств - в судебной практике рассматриваемого периода превалировал следующий подход. Суды не признавали в качестве безусловных оснований для расторжения (изменения) договора на основании статьи 451 ГК РФ изменение законодательства, действовавшего на момент заключения договора <17>. Более того, не признавалось достаточным основанием для расторжения договора изменение экономической целесообразности договора вследствие санкций, поскольку относилось к предпринимательскому риску <18>.
--------------------------------
<17> См., например: Определение ВС РФ от 14.01.2019 N 307-ЭС18-22188, Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 28.01.2019 по делу N А41-36071/2018.
<18> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 23.05.2017 N 301-ЭС16-18586.

Аналогично суды не принимали в качестве основания для расторжения (изменения) договора обстоятельства, которые стороны могли разумно предвидеть при заключении договора (включая объективные предпринимательские риски, такие как инфляция, изменение курса валют). Причем данный подход не является чем-то принципиально новым, поскольку возник еще до обострения санкционной политики <19>. В контексте этого подхода введение санкционных ограничений рассматривалось как элемент предпринимательского риска и не являлось основанием для расторжения или изменения договора на основании статьи 451 ГК РФ, если иное прямо не следовало из договора <20>.
--------------------------------
<19> См., например: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 30.07.2013 N 18-КГ13-70, Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.04.2010 N 1074/10, от 07.08.2001 N 4876/01.
<20> См., например: Обзор судебной практики ВС РФ N 1 (2017), утвержденный Президиумом ВС РФ 16 февраля 2017 года, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 23.05.2017 N 301-ЭС16-18586, Постановления Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2015 по делу N А63-5765/2015, Арбитражного суда Московского округа от 03.11.2016 по делу N А40-208650/2015.

Форс-мажор

В середине прошлого десятилетия суды были склонны не рассматривать введенные санкции в качестве обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажора), поскольку к подобным обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств <21>.
--------------------------------
<21> См., например: Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.12.2015 по делу N А40-148206/2015, от 03.02.2016 по делу N А40-148210/2015 и от 14.01.2016 по делу N А40-126812/2015, Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.12.2017 по делу N А66-9165/2017, Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.05.2017 по делу N А68-6291/2016.

При этом свидетельствование ТПП РФ обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажора), к числу которых были отнесены также запретительные меры государств, запрет торговых операций, в том числе с отдельными странами вследствие принятия международных санкций <22>, для судов не имело каких-либо преимуществ при оценке иностранных санкций в качестве обстоятельств непреодолимой силы <23>.
--------------------------------
<22> Пункт 1.3 Положения о порядке свидетельствования Торгово-промышленной палатой РФ обстоятельств непреодолимой силы (форс-мажор), утвержденного Постановлением Правления ТПП РФ от 23.12.2015 N 173-14.
<23> См., например: Постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 07.03.2017 по делу N А84-653/2016.

Впоследствии же подход судов смягчился и они начали поддерживать возможность применения статьи 401 ГК РФ при освобождении от ответственности за неисполнение обязательств, если такое неисполнение вызвано санкционными ограничениями. Так, в Определении ВС РФ от 20.08.2018 N 307-ЭС18-11373 указано, что "к непредотвратимым обстоятельствам может относиться введение иностранным государством запретов и ограничений в области предпринимательской деятельности, а также иных ограничительных и запретительных мер, действующих в отношении Российской Федерации или российских хозяйствующих субъектов, если такие меры повлияли на выполнение указанными лицами обязательств". Схожий подход применен в иных судебных актах <24>.
--------------------------------
<24> См., например: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 15.06.2018 по делу N А40-70413/2017 и от 20.02.2018 по делу N А40-39224/2017.

Отмечается <25>, что в тот период суды при оценке возможности освобождения от ответственности в связи с форс-мажорными обстоятельствами (введенными санкциями) учитывали следующее:
- непредотвратимость и чрезвычайность такого наступившего события, как введение санкций, которое квалифицировалось как форс-мажор (пункт 8 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств") <26>;
- наличие причинно-следственной связи между неисполнением и введенными санкциями как наступившими форс-мажорными обстоятельствами. При этом введение экономических санкций само по себе еще не означало, что именно это обстоятельство явилось причиной неисполнения обязательства и должно служить основанием для освобождения ответчика от договорных обязанностей <27>;
- какие меры были предприняты должником для снижения убытков и надлежащего исполнения (пункт 10 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7) <28>.
--------------------------------
<25> См., например: Степаненко Е.К. Обзор судебной практики: последствия применения иностранных санкционных норм // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2019. N 2. С. 74 - 81.
<26> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21.06.2012 N 3352/12, Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 24.03.2015 N 306-ЭС14-7853.
<27> См., например: Постановление Арбитражного суда Московского округа от 03.08.2017 по делу N А40-129109/2016.
<28> См., например: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 24.07.2017 по делу N А40-216894/2016 и от 15.06.2018 по делу N А40-70413/2017, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.03.2015 по делу N А50-12099/2014, Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.04.2018 по делу N А56-89542/2016.

Тенденции судебной практики после 2022 года

Расширение санкционной политики против России после 2022 года усилило сформировавшиеся тенденции судебной практики. Кроме этого, наметились новые тренды.

Споры в связи с прекращением договоров вследствие ограничительных мер

Как и до 2022 года, значительная доля споров связана с расторжением договоров вследствие негативного влияния санкций на исполнение по таким договорам. При этом можно выделить следующие направления практики:
- споры о недействительности односторонних отказов от исполнения (расторжения) договоров по инициативе иностранных контрагентов;
- споры о недействительности односторонних отказов от договоров между российскими лицами;
- споры о расторжении договоров в связи с существенным изменением обстоятельств.

Недействительность отказов от исполнения (расторжения) договоров по инициативе иностранных контрагентов

В данных делах, можно сказать, продолжается тенденция мотивировать судебные решения ссылками на сверхимперативность.
Например, в рамках дела N А40-132383/2021 <29> суды отметили, что экономические санкции в отношении Российской Федерации, ее граждан или российских юридических лиц отнесены к числу недружественных действий, представляющих угрозу территориальной целостности Российской Федерации и направленных на ее экономическую и политическую дестабилизацию.
--------------------------------
<29> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2022 по делу N А40-132383/2021.

Были отклонены возражения ответчиков о том, что включение в санкционный список пользователя услуг является одним из оснований для одностороннего отказа от договора, по условиям которого отказ возможен, если это нужно для соблюдения требований закона или судебного решения. Суды подчеркнули неприемлемость санкций иностранного государства в качестве оснований для нарушения прав российской фирмы, в том числе посредством одностороннего отказа от оказания соответствующих услуг. Подобные санкции противоречат публичному порядку Российской Федерации и не применяются на ее территории в силу прямого указания закона. Согласно статье 1193 ГК РФ норма иностранного права не действует, когда последствия ее применения явно противоречат основам правопорядка (публичному порядку) России.

Аналогичный подход применен в рамках дел N А40-102670/2022, А40-74085/2022, А40-100553/2022, А40-138158/2022 <30>.
--------------------------------
<30> См. соответственно: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 03.08.2023 по делу N А40-102670/2022, от 01.08.2023 по делу N А40-74085/2022 и от 26.07.2023 по делу N А40-100553/2022, Девятого арбитражного апелляционного суда от 25.07.2023 по делу N А40-138158/2022.

Вместе с тем схожий подход суды применяют и по другим категориям дел.

Например, по делу N А40-257889/2022 <31>, в рамках которого рассматривался спор ОАО "РЖД" и Siemens Mobility GmbH (Германия) о признании недействительным одностороннего расторжения договора о техническом обслуживании и ремонте поездов, суды отметили следующее.
--------------------------------
<31> Решение Арбитражного суда города Москвы от 16.02.2023, Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 31.05.2023 и Арбитражного суда Московского округа от 29.08.2023 по делу N А40-257889/2022.

Из регламентов Европейского союза, на которые ссылается ответчик, прямо не следует запрет на оказание услуг по техническому обслуживанию и на поставку запчастей. Санкции касаются исключительно поставки самих вагонов и электропоездов. Ответчик не представил никаких доказательств невозможности использования для исполнения обязательств по договору имеющихся в наличии запасных частей и материалов, покупки их у третьих лиц или у истца (с возможным изменением в этой части условий договора). Суд учел, что в соответствии с немецким правом (применимое право) право на одностороннее расторжение возникает, только если адаптация (изменение) договора невозможна.

Одностороннее расторжение договоров между российскими лицами

Если для исполнения по договору между российскими лицами должник планировал привлечь иностранного контрагента, то введение ограничительных мер может существенно осложнить такое исполнение.
Вследствие этого, как демонстрирует судебная практика, договор может быть расторгнут в одностороннем порядке по инициативе кредитора.
В частности, распространенной является практика, когда суды, отказывая должнику (поставщику, исполнителю) в удовлетворении требования о расторжении договора в связи с санкционным давлением, тем не менее допускают правомерность одностороннего отказа от договора со стороны кредитора (заказчика, покупателя) в связи с существенным нарушением (просрочкой) самого должника.

Например, по делу N А51-15300/2022 <32> было отказано в иске о расторжении договора на поставку вакуумных подметально-уборочных машин, поскольку поставщик, по мнению судов, принял на себя предпринимательские риски, несмотря на введение ограничительных мер дискриминационного характера, отсутствие финансовой возможности исполнять договор, санкционный список товаров. При этом суды учли, что покупатель уже и так расторг договор в одностороннем порядке в связи с просрочкой поставщика.
--------------------------------
<32> Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 11.05.2023 по делу N А51-15300/2022.

По делу N А33-13549/2022 <33> было отказано в признании недействительным решения об одностороннем отказе от исполнения договора поставки, поскольку заказчик обоснованно отказался от исполнения спорного договора в связи со значительной просрочкой исполнения своих обязательств исполнителем. При этом то обстоятельство, что поставщик планировал закупить товар через третье лицо за пределами Российской Федерации, но вследствие наложения различных запретов не смог этого сделать, не переубедило суды.
--------------------------------
<33> Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14.03.2023 по делу N А33-13549/2022.

В схожем по обстоятельствам деле N А45-22778/2022 <34> суды также поддержали отказ заказчика от контракта, пояснив поставщику, что наличие обстоятельств, связанных с невозможностью поставки товара в полном объеме, в частности в связи с принятием в отношении Российской Федерации санкционных мер, не влечет признание недействительным одностороннего отказа от контракта.
--------------------------------
<34> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 08.06.2023 по делу N А45-22778/2022.

Что касается попыток расторгнуть договоры по инициативе должников, то, исходя из практики, перспективы во многом зависят от того, удастся ли убедить суд в том, что санкции повлекли существенное изменение обстоятельств, делающих невозможным исполнение договора.

Санкции и ограничительные меры как существенное изменение обстоятельств

Ссылки на санкции по-прежнему используются при обосновании существенного изменения обстоятельств для расторжения договора в судебном порядке.
При этом процент судебного расторжения договоров по данным основаниям вырос по сравнению с периодом до 2022 года.

Например, в рамках дела N А40-287159/2022 <35> суд удовлетворил требование о расторжении договора поставки, так как после заключения договора были введены внешнеэкономические санкции, изменившие экономическую ситуацию и экономические процессы, которые привели к невозможности исполнения договора. При этом довод ответчика о том, что разного рода санкции в отношении Российской Федерации действуют с 2014 года, был отклонен, поскольку ограничения в отношении других отраслей вводились поэтапно, не распространялись на уже заключенные контракты и последствия их введения носили другой характер, неоднократно изменялись и конкретизировались.
--------------------------------
<35> Решение Арбитражного суда города Москвы от 12.04.2023 по делу N А40-287159/22-93-2256.

По делу N А40-105908/2022 <36> были удовлетворены требования о расторжении договора тайм-чартера, поскольку запрет командования Черноморского флота РФ на проведение буровых работ в районе эксплуатации судна, а также вынесение Прибрежного предупреждения Черноморского флота РФ от 11.03.2022 о закрытии судоходства в координатах производства работ в связи с проведением Вооруженными Силами Российской Федерации специальной военной операции сделали невозможным исполнение обязательств любой из сторон по договору.
--------------------------------
<36> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 08.06.2023 по делу N А40-105908/2022.

По делу N А40-105596/2022 <37> суд кассационной инстанции отмечает, что в условиях ограничительных обстоятельств, связанных с введением различных видов санкций, в том числе с экспортными ограничениями в отношении России, сторонам экономических правоотношений позволительно выходить из таких правоотношений с компенсацией определенных убытков и расходов (при их наличии и доказанности), поскольку складывающиеся обстоятельства не позволяют хозяйствующим субъектам действовать в ранее обычном порядке планирования и предсказуемого экономического эффекта от правоотношений, в которых они находятся. Суд расторгнул договор, установив, что истец не мог предполагать, что будут введены экспортные ограничения в отношении России, вследствие чего его обязательства стали неисполнимы.
--------------------------------
<37> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12.04.2023 по делу N А40-105596/2022.

Суды пойдут навстречу должнику и признают правомерным расторжение договора, если его исполнение будет невозможным, например вследствие того, что поставщик не может поставить оборудование, поскольку из-за введения иностранными государствами коммерческих санкций в отношении российских организаций производители соответствующего оборудования утратили право ведения деятельности во взаимодействии с российскими предприятиями <38>.
--------------------------------
<38> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.04.2023 по делу N А40-134118/2022 (Определением ВС РФ от 23.08.2023 N 305-ЭС23-14305 отказано в передаче дела для пересмотра).

Вместе с тем встречаются прецеденты, когда возможно не расторжение договора в связи с санкционными обстоятельствами, но его изменение.

Так, в рамках дела N А32-13267/2022 <39> истцы-лизингополучатели ссылались на существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договоров (установление иностранными государствами ограничительных мер против России), и на неправомерный отказ лизингодателя от подписания дополнительных соглашений с целью установления новых сроков внесения лизинговых платежей. Суды пошли навстречу истцам и удовлетворили их требования о внесении изменений в графики лизинговых платежей по договорам финансовой аренды оборудования, поскольку предлагаемые изменения позволят им предпринять меры для сохранения бизнеса и возможности производить расчеты по лизинговым обязательствам, в чем заинтересован и лизингодатель.
--------------------------------
<39> Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27.01.2023 по делу N А32-13267/2022 (Определением ВС РФ от 16.05.2023 N 308-ЭС23-6441 отказано в передаче дела для пересмотра).

Как отметили суды по делу N А40-9829/2021 <40>, если бы стороны могли разумно предвидеть, что из-за иностранных запретов истец потеряет до 80% выручки, то кредитный договор вообще не был бы заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. В то же время расторжение договора повлекло бы неизбежное банкротство, то есть причинение ущерба истцу, кредиторам, общественным интересам. При этом изменение условий кредитного договора не только смягчит ущерб, причиненный заемщику объективными и неотвратимыми чрезвычайными обстоятельствами, но и обеспечит условия для полного возврата кредитных средств, так как позволит заемщику восстановить свою платежеспособность и продолжить осуществление хозяйственной деятельности, исполняя обязательства как перед банком, так и перед иными кредиторами.
--------------------------------
<40> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.02.2023 по делу N А40-9829/2021.

Несмотря на это, нет оснований утверждать, что произошел какой-то значимый перелом в судебной практике по данному вопросу, поскольку доля отказных решений все еще высока.

В частности, в деле N А55-20412/2022 <41> суд в удовлетворении требования о расторжении договора отказал, поскольку истец не представил доказательств совершения им исчерпывающих действий по исследованию вопроса о возможности приобрести согласованный товар (аналогичный товар) на территории Российской Федерации.
--------------------------------
<41> Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.03.2023 по делу N А55-20412/2022.

По делу N А46-15881/2022 <42> вышестоящие инстанции согласились с судом, который счел обоснованными исковые требования и признал отказ от договора недействительным, "установив наличие у ответчика обязанности поставить товар по договору в срок до 02.08.2022, отсутствие в материалах дела доказательств исполнения им обязательств в согласованный договором срок, признав начало специальной военной операции, введение санкций в отношении Российской Федерации не свидетельствующими о существенно изменившихся обстоятельствах, достаточных для прекращения обязательства по передаче товара, применительно к статьям 416, 451 ГК РФ, недоказанность возникновения условий, являющихся основанием для расторжения договора".
--------------------------------
<42> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 09.08.2023 по делу N А46-15881/2022.

По делу N А33-9477/2022 <43> в удовлетворении требования о расторжении договора поставки отказано, поскольку увеличение издержек на исполнение контракта вследствие санкций является предпринимательским риском исполнителя, но не существенным изменением обстоятельств по смыслу статьи 451 ГК РФ.
--------------------------------
<43> Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 09.02.2023 по делу N А33-9477/2022.

По делу N А71-8113/2022 <44> также отказано в удовлетворении требования о расторжении договоров купли-продажи лесных насаждений, поскольку отказ контрагентов из недружественных стран от продукции ответчика не является основанием для прекращения обязательств последнего по названным договорам.
--------------------------------
<44> Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 28.03.2023 по делу N А71-8113/2022.

Таким образом, судебная практика по вопросу о квалификации санкций в качестве основания для расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств является разнообразной, что, по нашему мнению, отличает ее от прошлого периода, когда преобладал отрицательный подход.

Ограничительные меры как форс-мажор

В частноправовых спорах санкции также используются в качестве обоснования форс-мажорных обстоятельств для освобождения от договорной ответственности.
При этом нельзя утверждать, что практика обрела какой-то однозначно устойчивый курс.
Можно встретить позицию о том, что введение санкций само по себе не является форс-мажорным обстоятельством. Например, в Определении ВС РФ от 22.05.2023 N 305-ЭС23-6405 сказано, что следование иностранного лица мерам ограничительного характера других государств не является обстоятельством непреодолимой силы и не влечет освобождение ответчика от ответственности перед истцом.
Аналогичный подход применен в рамках дел N А40-84297/2022, А73-9199/2022, А51-2251/2022 <45>.
--------------------------------
<45> См. соответственно: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 26.01.2023 по делу N А40-84297/2022 (Определением ВС РФ от 22.05.2023 N 305-ЭС23-6405 отказано в передаче дела для пересмотра), Арбитражного суда Дальневосточного округа от 21.06.2023 по делу N А73-9199/2022, решение Арбитражного суда Приморского края от 31.05.2022 по делу N А51-2251/2022.

По делу N А33-17854/2022 <46> суды отметили, что к обстоятельствам непреодолимой силы не могут быть отнесены такие предпринимательские риски, как нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения обязательств товаров, финансово-экономический кризис.
--------------------------------
<46> Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 07.04.2023 по делу N А33-17854/2022.

При этом апелляционный суд дополнительно обратил внимание, что законопроект N 92282-8 (об антисанкционных поправках) не был принят законодателем. Ранее ТПП РФ приостановила выдачу сертификатов об обстоятельствах форс-мажора по данным обстоятельствам, указав на необходимость внесения соответствующих изменений в законодательство. Поскольку законопроект был отозван, то подлежат применению общие правила, из которых вытекает, что "для лица, непосредственно подпавшего под действие односторонних недружественных мер (так называемых санкционных запретов) (лично, путем запрета на оборот предмета сделки и т.д.), данное событие может являться форс-мажором. Однако (как в рассматриваемом случае) для лица, которое само не является объектом воздействия недружественных мер, чья сделка совершается исключительно в пределах юрисдикции российского права, с российским контрагентом, обусловленные санкциями сложности с исполнением обязательства не могут считаться возникшими в результате действия форс-мажорных обстоятельств".

В рамках дела N А56-29656/2022 <47> ссылка ответчика на изменившуюся внешнеэкономическую и внешнеполитическую ситуацию в мире в феврале 2022 года была отклонена судом, поскольку ответчиком не представлено доказательств существования объективных препятствий для того, чтобы исполнить требования истца.
--------------------------------
<47> Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.12.2022 по делу N А56-29656/2022.

Тем не менее нельзя утверждать, что аргументы о введенных санкциях в качестве форс-мажора являются заведомо бесперспективными.
Как показывает практика, суды достаточно внимательны к подобным аргументам и готовы их учесть, если они обоснованны и подкреплены надлежащими доказательствами.
В частности, суд не признает обоснованными аргументы о форс-мажоре в связи с текущей геополитической ситуацией, если производственная и логистическая цепочка, опосредующая исполнение по договору, находится на территории России <48>.
--------------------------------
<48> Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.01.2023 по делу N А40-161933/2022 и от 21.07.2022 по делу N А40-40898/2022.

В то же время представление доказательств, подтверждающих, что производство закупаемой продукции находится на территории проведения военных действий либо на территории недружественных государств, может склонить суд к признанию наличия обстоятельств непреодолимой силы <49>.
--------------------------------
<49> Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 28.04.2023 по делу N А08-7634/20228, решение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.08.2022 по делу N А56-56603/2022.

В рамках дела N А41-57866/2022 <50> суд в качестве допустимого доказательства даже принял ответ из регионального отделения ТПП РФ, согласно которому ответчик не мог предвидеть начало военной операции и последующее введение ограничительных мер, что является чрезвычайными и непреодолимыми при данных условиях обстоятельствами, поскольку поставляемая продукция на территории Российской Федерации не производится и нет доступной информации о ее замене.
--------------------------------
<50> Решение Арбитражного суда Московской области от 03.02.2023 по делу N А41-57866/2022.

Прочие тренды судебной практики

Иностранное происхождение контрагента как признак злоупотребления правом

Одним из актуальных трендов является обоснование злоупотребления правом на стороне контрагента через его зарубежное происхождение.

В рамках дела N А28-11930/2021 <51> суд первой инстанции учел введение ограничительных мер в отношении Российской Федерации и статус истца (Великобритания) и расценил его действия как злоупотребление правом. На этом основании суд отказал в иске о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав истца на товарные знаки по статье 10 ГК РФ. Суд отметил, что в конце февраля - начале марта 2022 года Великобританией приняты ограничительные (политические и экономические) меры, введенные против Российской Федерации, юридических и физических лиц, а также высших должностных лиц Российской Федерации, вследствие чего издан Указ Президента Российской Федерации от 28.02.2022 N 79 "О применении специальных экономических мер в связи с недружественными действиями Соединенных Штатов Америки и примкнувших к ним иностранных государств и международных организаций". Данные обстоятельства являются общеизвестными и в силу части 1 статьи 69 АПК РФ имеют преюдициальное значение для рассматриваемого спора.
--------------------------------
<51> Решение Арбитражного суда Кировской области от 03.03.2022, Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 27.06.2022 по делу N А28-11930/2021 (Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 19.10.2022 N С01-1871/2022 данное Постановление оставлено без изменения).

Однако апелляционный суд аргумент о злоупотреблении в силу самого факта происхождения истца из недружественной страны не поддержал.
Оставляя в силе Постановление апелляционного суда, Суд по интеллектуальным правам привел важный тезис.
Умысел на заведомо недобросовестное осуществление прав, целью которого является причинение вреда другому лицу, устанавливается на момент совершения действий, в которых усматривается злоупотребление правом.
Из материалов дела видно, что нарушение было выявлено 21.03.2019, а иск был подан компанией в суд первой инстанции 09.09.2021, то есть задолго до введения ограничительных мер Указом Президента РФ от 28.02.2022 N 79 <52>.
--------------------------------
<52> Аналогичный подход нашел отражение в Постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2022 по делу N А41-12734/2022.

В рамках дела N А76-42835/2021 <53> с похожей фабулой суд первой инстанции уже не принял довод о злоупотреблении истцом правом из-за иностранной регистрации и ограничительных мер в отношении России. Суд также обратился к пункту 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", где разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. При этом применяется презумпция добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений и требуются доказательства злоупотребления правом истцом. Издание Указа Президента РФ от 28.02.2022 N 79 не свидетельствует о наличии злоупотребления правом со стороны истца. Кроме того, этим Указом не предусмотрено введение мер воздействия, предусматривающих освобождение нарушителей прав на товарный знак в отношении правообладателей из недружественных стран от ответственности.
--------------------------------
<53> Решение Арбитражного суда Челябинской области от 29.03.2022 по делу N А76-42835/2021 (оставлено без изменения Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2022 и Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 11.11.2022 N С01-1788/2022).

Таким образом, аргументы о злоупотреблении контрагентом своими правами только на том основании, что он происходит из недружественного государства, критично оцениваются в судебной практике <54> и являются малоперспективными.
--------------------------------
<54> См., например: Постановления Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.03.2022 по делу N А32-52717/2021, Пятого арбитражного апелляционного суда от 01.04.2022 по делу N А51-20464/2021.

Контрсанкции как основание для пересмотра по новым обстоятельствам

В практике можно встретить попытки использовать антисанкционную политику, включая специальные экономические меры, в качестве основания для пересмотра судебных актов по новым обстоятельствам. Однако, по мнению судов, если судебный акт принят до введения таких мер, то последние не являются основанием для пересмотра по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, поскольку не соответствуют критериям ни тех, ни других в силу частей 2 и 3 статьи 311 АПК РФ <55>.
--------------------------------
<55> Постановления Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.06.2022 по делу N А12-41086/2019, Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2022 по делу N А65-12690/2020.

Вопросы исключительной компетенции российских арбитражных судов по спорам с участием лиц, в отношении которых иностранные публично-правовые образования применили меры ограничительного характера

В пункте 4 Постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2017 N 23 "О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом" указано, что при решении вопроса о принятии (возврате) искового заявления по экономическому спору, возникающему из отношений, осложненных иностранным элементом, арбитражный суд проверяет, не относится ли рассмотрение такого спора к исключительной компетенции арбитражных судов Российской Федерации.
Федеральным законом от 08.06.2020 N 171-ФЗ "О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации в целях защиты прав физических и юридических лиц в связи с мерами ограничительного характера, введенными иностранным государством, государственным объединением и (или) союзом и (или) государственным (межгосударственным) учреждением иностранного государства или государственного объединения и (или) союза" процессуальный закон дополнен статьей 248.1, устанавливающей исключительную компетенцию арбитражных судов по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера.
Из пояснительной записки <56> к проекту данного Федерального закона <57> следует, что цель его принятия заключалась в установлении гарантий обеспечения прав и законных интересов отдельных категорий российских граждан и юридических лиц, в отношении которых недружественными государствами были введены меры ограничительного характера, поскольку подобные меры фактически лишают их возможности защищать свои права в судах иностранных государств, международных организациях или третейских судах, находящихся за пределами Российской Федерации.
--------------------------------
<56> URL: https://sozd.duma.gov.ru/download/6ACA6D19-4931-49F9-B554-5FEFB145638B.
<57> URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/754380-7?ysclid=lo4p7mrkh6944257826.

Арбитражное процессуальное законодательство определяет перечень лиц, которые вправе воспользоваться новым механизмом судебной защиты прав и интересов.
К таким лицам согласно пункту 1 части 2 статьи 248.1 АПК РФ относятся в числе прочих граждане и юридические лица Российской Федерации, в отношении которых иностранным государством применяются меры ограничительного характера.
При наличии вышеуказанных условий заинтересованные лица в силу пункта 1 части 3 статьи 248.1 АПК РФ вправе обратиться за разрешением спора в арбитражный суд субъекта Российской Федерации по месту своего нахождения или месту жительства при условии, что в производстве иностранного суда или международного коммерческого арбитража, находящихся за пределами территории России, отсутствует спор между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям.
Из системного толкования приведенных правовых норм и целей законодательного регулирования следует, что самого факта введения в отношении российского лица мер ограничительного характера достаточно для вывода об ограничении доступа такого лица к правосудию в иностранном государстве.
В силу части 1 статьи 248.1 АПК РФ отсутствие между сторонами арбитражного соглашения (арбитражной оговорки) относит спор между ними к исключительной компетенции российских арбитражных судов.
Кроме того, согласно части 4 статьи 248.1 АПК РФ к исключительной компетенции арбитражных судов в Российской Федерации относятся также и дела, в которых соглашение неисполнимо по причине применения в отношении одного из лиц, участвующих в споре, мер ограничительного характера иностранным публично-правовым образованием, создающих такому лицу препятствия в доступе к правосудию.
Введение иностранными государствами ограничительных мер в отношении российских лиц поражает их в правах как минимум репутационно и тем самым заведомо ставит их в неравное положение с иными лицами.
В таких условиях вполне оправданны сомнения в том, что спор с участием лица, находящегося в применившем ограничительные меры государстве, будет рассмотрен на территории иностранного государства, также применившего ограничительные меры, с соблюдением гарантий справедливого судебного разбирательства, в том числе касающихся беспристрастности суда, что составляет один из элементов доступности правосудия (Определение ВС РФ от 09.12.2021 N 309-ЭС21-6955(1-3)) <58>.
--------------------------------
<58> См. также: Постановления Арбитражного суда Московского округа от 26.01.2023 по делу N А40-75861/2022, Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 по делу N А40-12364/2023.

При этом норма закона не требует, чтобы ограничительные меры были наложены непосредственно на истца по спору. Для установления исключительной компетенции достаточно того, чтобы санкции выступали основанием спора и истец выразил свое волеизъявление на разрешение спора в российском суде.
Судебной практикой подтверждается, что для применения статьи 248.1 АПК РФ достаточно, чтобы спор возник вследствие неисполнения ответчиком своих договорных обязательств со ссылкой на введение санкций <59>. Не требуется и дополнительно доказывать их введение персонально в отношении истца. При этом отдельное доказывание затруднения в доступе к правосудию в иностранном государстве также не требуется <60>.
--------------------------------
<59> Постановления Арбитражного суда Московского округа от 02.05.2023 по делу N А40-191489/2022, Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 по делу N А40-12364/2023.
<60> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28.08.2023 по делу N А40-94700/2023.

Доказанность состава исключительной компетенции арбитражного суда исключает передачу спора на рассмотрение в суды согласно пророгационному соглашению <61>.
--------------------------------
<61> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2023 по делу N А40-166658/2022.

В частности, по делу N А40-12364/2023 <62> апелляционный суд указал следующее: "В рассматриваемом случае основанием спора является неисполнение ответчиком своих договорных обязательств перед истцом, в том числе по причине введения антироссийских санкций, что в силу пункта 2 части 1 статьи 248.1 АПК РФ также указывает на исключительную компетенцию арбитражного суда Российской Федерации безотносительно включения или невключения непосредственно истца в санкционные списки".
--------------------------------
<62> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023 по делу N А40-12364/2023.

Можно констатировать, что накопленная к настоящему моменту судебная практика применения положений статьи 248.1 АПК РФ свидетельствует о безусловных основаниях изменения подсудности ввиду наделения судов Российской Федерации исключительной компетенцией рассмотрения споров в связи с имеющим общее, относящееся ко всем без исключения лицам указание на обстоятельства, определяемые судами как ставящие под сомнение возможность судебной защиты российских лиц в иностранной юрисдикции.

Так, по делу N А40-112325/2023 <63>, отменяя Определение суда первой инстанции, апелляционный суд указал: "Арбитражный суд Москвы также не учел, что согласно восьмому пакету санкций Европейского союза (Decision (CESP) 2022/1909) юридические фирмы не предоставляют услуги по признанию и исполнению на территории ЕС решений судов, полученных за пределами ЕС, российским клиентам. Поэтому юридическое сопровождение признания и исполнения российского судебного решения на территории Кипра ограничено согласно введенным санкциям".
--------------------------------
<63> Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.07.2023 по делу N А40-112325/2023.

Запрет инициировать или продолжать разбирательства в иностранном суде по спорам с участием лиц, в отношении которых введены меры ограничительного характера (право на антиисковой запрет)

Согласно пункту 2 части 3 статьи 248.1, статье 248.2 АПК РФ российское юридическое лицо, в отношении которого иностранные публично-правовые образования применили меры ограничительного характера, по спорам со своим участием имеет право на антиисковой запрет в отношении лица, инициировавшего / имеющего намерение инициировать разбирательство в иностранном суде, международном коммерческом арбитраже, находящихся за пределами территории Российской Федерации.
Такой запрет налагается арбитражным судом субъекта Российской Федерации по месту нахождения российского юридического лица - заявителя (часть 1 статьи 248.2 АПК РФ).
В заявлении об антиисковом запрете, помимо прочего, в обязательном порядке указываются обстоятельства, подтверждающие исключительную компетенцию арбитражных судов в России по рассмотрению спора (пункт 4 части 2 статьи 248.2 АПК РФ).
Таким образом, российское юридическое лицо, в отношении которого введены меры ограничительного характера, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о запрете инициировать или продолжать разбирательство в соответствующем иностранном суде (международном коммерческом арбитраже), если иностранное государство, на территории которого проводится судебное разбирательство, применяет меры ограничительного характера. При этом отдельное доказывание затруднения в доступе к правосудию в иностранном государстве не требуется.
Аналогичный правовой подход изложен в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 09.12.2021 N 309-ЭС21-6955(1-3).

По делу N А40-98907/2022 <64> суд кассационной инстанции оставил в силе Определение суда первой инстанции, которым иностранному контрагенту запрещено инициировать судебные разбирательства в Международном Арбитражном Суде при Палате экономики Австрии в г. Вене по всем спорам, возникающим из договора или в связи с ним либо относящимся к его нарушению, расторжению или недействительности.
--------------------------------
<64> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17.11.2022 по делу N А40-98907/2022.

Суд округа отметил, что третейская оговорка ставит иностранную компанию в преимущественное положение по сравнению с российским обществом, поскольку в условиях санкционного режима в отношении этого общества его возможности по защите своих прав и экономических интересов существенно ограничены; защита прав и интересов общества в настоящее время может осуществляться только в пределах территории и юрисдикции Российской Федерации.

В качестве доводов о целесообразности предъявления подобных заявлений об антиисковом запрете можно отметить следующее.
Согласно части 10 статьи 248.2 АПК РФ арбитражный суд на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения по требованию заявителя вправе присудить в его пользу денежную сумму, подлежащую взысканию с лица, в отношении которого вынесен запрет инициировать или продолжать разбирательство в иностранном суде и международном коммерческом арбитраже, находящихся за пределами Российской Федерации, на случай неисполнения им судебного акта. Размер подлежащей взысканию арбитражным судом денежной суммы не должен превышать размера исковых требований, предъявленных в иностранном суде, международном коммерческом арбитраже, находящихся за пределами Российской Федерации, и понесенных стороной спора судебных расходов.
Из буквального толкования приведенной нормы следует, что в качестве последствия неисполнения лицом запрета инициировать или продолжать зарубежное разбирательство предусмотрена судебная неустойка в пользу заявителя. При этом размер неустойки определяется судом с учетом обстоятельств каждого дела и в силу части 10 статьи 248.2 АПК РФ ограничен размером исковых требований, предъявленных в иностранном суде или арбитраже.
Таким образом, в случае инициирования процесса на ответчика будет наложен штраф в размере суммы иска <65>.
--------------------------------
<65> См.: Определения Арбитражного суда города Москвы от 23.05.2022 по делу N А40-156736/2020 и от 14.07.2023 по делу N А40-129338/23-68-927.

Суды также отмечают, что обращение иностранного лица в международный коммерческий арбитраж не только иллюстрирует полное игнорирование иностранным юридическим лицом норм российского правопорядка, в том числе статей 248.1, 248.2 АПК РФ об исключительной компетенции российских судов на рассмотрение дела в случае введения недружественными странами экономических санкций в отношении российских предприятий, но в действительности является попыткой получить новый судебный акт по уже рассмотренным судебным делам <66>.
--------------------------------
<66> Определение Арбитражного суда города Москвы от 30.11.2022 по делу N А40-51964/22-3-398.

Целесообразность получения антиискового запрета выражается еще и в том, что инициирование иностранным контрагентом разбирательства за рубежом будет лишено смысла, поскольку полученное решение будет неисполнимым в Российской Федерации (пункт 3 части 1 статьи 244 АПК РФ), судебные поручения российскими судами исполняться также не будут.
В частности, Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ вынесено Определение от 29.06.2022 N 305-ЭС22-6215, в котором указано, что арбитражный суд не мог вынести законный и обоснованный судебный акт об исполнении или отказе в исполнении иностранного судебного поручения без учета положений статей 248.1 и 248.2 АПК РФ, на которые ссылался заявитель (российское юридическое лицо), поскольку такие доводы стороны могут свидетельствовать о том, что исполнение поручения невозможно в связи с наличием оснований, предусмотренных пунктом 1 части 2 статьи 256 АПК РФ.
В том случае, если иностранному лицу будет запрещено инициировать разбирательства с российским лицом в иностранных судах в соответствии со статьей 248.2 АПК РФ, то поручения иностранного суда по спорам между российским лицом и иностранным лицом будут являться незаконными и направленными на делегализацию установленных российским арбитражным судом процессуальных правоотношений между иностранной компанией и российской.
С учетом вынесенных судебных актов о запрете инициировать или продолжать разбирательство в иностранном суде, находящемся за пределами России, по спору между двумя компаниями исполнение незаконного судебного поручения нарушает основополагающие принципы российского права и противоречит публичному порядку, что согласно пункту 1 части 2 статьи 256 АПК РФ является основанием, при котором незаконное поручение иностранного суда не подлежит исполнению <67>.
--------------------------------
<67> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.06.2023 по делу N А40-301930/2022.

Заключение

Анализ судебной практики в нынешних реалиях мы начали с вопроса о понятии односторонних санкций, введенных против России некоторыми иностранными государствами.
Отрицательное отношение к санкциям как таковым не повлекло в российской правоприменительной сфере правового нигилизма. Как показала судебная практика, судьи внимательно относятся к аргументам спорящих сторон, в том числе по спорам между российскими лицами, если в обоснование требований или возражений приводятся обстоятельства, связанные с санкциями или контрсанкциями.
Например, судьи не принимают доводы о злоупотреблении правом иностранными лицами, если признаки такого злоупотребления увязываются только с их происхождением из недружественной страны. Ссылки на санкции как на основание для расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств не имеют какого-либо привилегированного положения. Вместе с тем можно заметить, что с 2022 года количество судебных расторжений договоров по данному основанию увеличилось. Апеллирование к санкциям как обстоятельству непреодолимой силы также является популярным трендом в судебной практике по спорам, тесно связанным с иностранным элементом. Однако нельзя утверждать, что имеют место какие-либо послабления в стандарте доказывания подобного форс-мажора.
Наличие санкций может свидетельствовать о том, что соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда неисполнимо. Имеющееся в ранее заключенных договорах положение о рассмотрении споров в иностранных арбитражах / судах ставит иностранное лицо в преимущественное положение по сравнению с российским лицом, поскольку в условиях действующего санкционного режима в отношении российского лица его возможности по защите своих прав и экономических интересов существенно ограничены.

Вернуться на предыдущую страницу